Наши истории: Яна Новоселова

Весной 2015 года мы помогали Яне Новоселовой купить авиабилеты, чтобы привезти домой в Подмосковье двух приемных детей из Уссурийского детского дома. О том, как прошел первый год семьи в новом составе и как сейчас чувствуют себя дети и родители, мы беседуем с Яной у нее дома.

- Яна, сложно ли было ребятам привыкать к новой жизни? Как прошла адаптация?

- Первое время, конечно, было очень непросто, прежде всего по медицинским причинам. Я прилетела с Максимом и Сережей 19 марта, и уже 21 легла с ними в больницу. Там было все - и гайморит, и бронхит, кашель, все заложено, ото всюду течет, я поняла, что дома просто не смогу их вылечить.

В больнице мы пролежали почти месяц, но мы и сейчас продолжаем принимать разные медикаменты – диагнозов-то у всех хватает, так что лечимся мы безостановочно. А что касается психологической адаптации, то я ее особо не заметила. Мне кажется, если взрослые нормально запрограммированы, то и детские взбрыки они воспринимают нормально. Да, конечно, мальчишкам было поначалу непросто. Ну просто представьте, маленькие дети – Максу не было пяти лет, а Сереже – восьми, их забирают из привычного уже места, они куда-то летят, с какой-то чужой теткой, прилетают в чужой дом, а через день их в больницу, колют, какие-то процедуры делают… Ну да, странности в поведении были еще какие, но я к этому уже была готова. Я себя не накручивала, не искала у них психическое заболевание, я знала, что потом это все сходит на нет. Где-то 8 месяцев их «подколбашивало», а потом все наладилось.

Вообще тяжелее всего у меня было с первым и вторым приемным ребенком, там были настоящие «бои титанов», а с остальными можно считать, что адаптации практически не было.

- У вас сейчас пятеро приемных детей? Как они появились в вашей семье?

- Мы с мужем всегда хотели много детей, и когда наша дочка подросла, начала жить самостоятельно, мы поняли, что готовы дать дом и другим детям. Тогда, 7 лет назад, я от волонтеров РДКБ узнала о Жене. Он лечился от онкологического заболевания, и волонтеры навещали его в больнице, потому что Женя был из Тульского детдома. Мальчику был совершенно необходим дом, семья, ему предстояла операция в Германии, и мы просто не могли пройти мимо. А спустя год из того же детдома мы забрали и старшего Сережу.

С Женей было не так трудно. Конечно, лечение у него было непростое, но он был нормально развит и, когда пришло время, пошел в школу и учится только на отлично. Сережа был намного слабее, и у него был целый букет разнообразных диагнозов. Меня и Женьку брать отговаривали, а уж про Сережу и говорить нечего, пугали все в один голос, говорили, что я не понимаю, кого беру. Ну как же я тогда разозлилась! Я ведь видела, что дети нормальные! В итоге я завелась, уперлась, сделала возможное и невозможное, и Сережу тоже в норму вывела.

Правда, адаптировались мальчишки к дому сложно, слишком у них маленькая разница в возрасте, всего год. Было все: и ревность, и постоянные подковырки, жалобы. Однажды на Новый год пришлось мне взять Женьку и уехать к моей маме, а муж остался дома с Серегой. В общем, тяжелый был притирочный год, а потом все наладилось. Сейчас Жене 11, Сереже 12, они настолько друг к другу привязаны, что, если расстаются хоть на несколько часов, сразу скучать начинают.

- И после всех этих сложностей вы решили взять еще ребенка?

- Да, когда мальчишки привыкли к семье, выправились, пошли в школу, мы поняли, что можем принять еще ребенка. И тогда я решила поехать в Уссурийск.

- Почему так далеко?!

- Еще когда я искала первого ребенка, мне в опеке сказали: если хотите более-менее здорового, ищите как можно дальше от Москвы. Вот я и решила, что съезжу куда-нибудь в далекий регион и выберу себе супер-здорового пацана. В итоге-то получилось с точностью до наоборот, но тогда я так рассуждала. И я ходила по разным сайтам и совершенно случайно наткнулась на очень хорошие фотографии и описания детей из Уссурийского детского дома. Они меня зацепили. Я созвонилась с Уссурийской опекой, а когда у меня уже заключение было на подходе, договорилась с ними о конкретном дне, когда я прилечу и смогу к ним прийти.

На том сайте я присмотрела одного мальчишку, но когда прилетела в Уссурийск, оказалось, что на него уже подписали согласие другие люди. Но ведь не зря я же отправилась в такую даль, так что, говорю, давайте мне кого другого. Одного мальчугана мне показали, вроде всем хорош, но посмотрела я на него во время занятий в группе – совсем не мой типаж, не мой ребенок. Но у меня было распечатано много фотографий детей, и я стала спрашивать обо всех. Дошла очередь до Ромы, а мне говорят, что его только 3 дня как вернули из другой семьи, и он все время плачет, очень переживает, с ним работают психологи, так что не стоит его смотреть. Но я все же попросила взглянуть.

Привели мне Рому… Из документов я знала, что ему шесть с половиной лет, а тут заходит ребенок ну максимум трехлетний: маленький, метр ростом, худенький, весь в соплях. Он не мог нормально ходить, весь дрожал, не мог ничего держать в руках, насколько был сильный невроз… Но при этом он был такой жизнерадостный! Мы с ним стали конструктор собирать, и он настолько на контакт пошел, что я чувствую: надо брать! Думаю, ну что я буду перебирать, я же не в магазине.

Первое время дома Ромка практически не говорил. Никто не верил, что ему шесть с половиной лет, он не только выглядел, но и был развит на 3 года. Ромка произносил только отдельные части слов, мы объяснялись междометиями. Зато он виртуозно все показывал, он мог мультик пересказать жестами, и я понимала, что он смотрел! Правда, никто больше не понимал, но я-то понимала!

Зато старшие приняли его совершенно без ревности, они просто не могли воспринимать такого мелкого на равных. Я много и серьезно его лечила, да и сейчас периодически он проходит курсы терапии, ну и постепенно он выправился. В школу он, правда, пошел в 8 с половиной лет, но я хотела, чтобы он пошел в класс к той же учительнице, у которой учились мои старшие. Она строгая, класс гимназический, программа у них сложная. Трудно, конечно, но прогресс за первый класс потрясающий. Ему же сначала все пророчили только коррекционную школу, а он вполне справляется в обычной.

- И после Ромы вы не остановились?

- Нет, когда с ним все наладилось, мы поняли, что возьмем еще детей. И я уже точно знала, куда мне за ними ехать, я была уверена, что в Уссурийске точно их найду. Там все же очень хороший детский дом, там такие внимательные, доброжелательные люди, нормальная опека, так что чего еще было искать?

- С младшими тоже были трудности?

- И были, и пока есть, но я к ним была уже готова. Макс упрямый, с характером, своевольный такой. С ним были моменты, когда он упирался: я не хочу, не буду. Уговоры бесполезны, надо было просто плюнуть. А у Сережи-младшего более серьезные проблемы со здоровьем, он быстро устает, у него более слабая нервная система. Первое время он мог закрыться руками и просто разрывать контакт с окружающим миром. Я понимала, что в этот момент его надо было оставить в покое и не трогать, через час он самостоятельно приходил в себя. Сейчас такое может произойти только во время посещения врачей, дома все уже нормально.

Мы не прекращаем лечиться, а с декабря я начала с ними заниматься, мальчишки выучили буквы, обычный и обратный счет, читают слова. Я хочу отдать их в школу через год одновременно, хотя Сереже уже исполнилось 8 и врач настаивает, чтобы он в сентябре пошел в первый класс, в коррекционную школу. Но мальчики очень привязаны друг к другу, вдвоем им будет легче, а за год я еще подготовлю их, и они смогут учиться в обычной школе. Только представьте, врач уговаривал меня отдать Серегу в интернат, на пятидневку! Да для того ли я забирала его из детского дома?!

- Яна, то есть вы считаете, что основные трудности у вас позади?

- Понимаете, те проблемы, с которыми мы сталкиваемся, для нас, можно сказать, нормальны. У нас опыт все-таки уже большой, нас удивить трудно. Хотя, конечно, я иногда очень устаю от постоянных разговоров в школе: если кровный ребенок нашкодил, то это одна история. А уж если у приемного что-то случилось, то сразу миллион разговоров о том, что «он же детдомовский». Приходится, во-первых, с детьми очень много работать, чтобы их не тюкали детским домом, а во-вторых, в школе объяснять элементарные вещи и добиваться понимания.

У нас еще, слава богу, очень хорошая опека: приемных родителей поддерживает, в чем может – помогает. К сожалению, особых ресурсов, чтобы помогать, у опеки нет. Ко мне постоянно обращаются другие приемные мамы, которые или только взяли ребенка, или вдруг с ребенком что-то не так пошло по прошествии времени: что делать, куда бежать, как корректировать? – я, конечно, как могу успокаиваю, помогаю советом. Но этого, увы, мало. Очень не хватает профессиональной, квалифицированной помощи. Ведь нагрузка на приемную семью действительно очень велика, и ответственность на нас лежит колоссальная. Поэтому иногда хочется с кем-то посоветоваться, «сверить часы», получить доброжелательную и заинтересованную обратную связь.